Возражение 27

Четвертая заповедь Декалога имеет церемониальный характер, а остальные девять - нравственный, и "это ясно доказывается тем фактом, что Иисус, по мысли Его современников, самым строжайшим образом соблюдавших субботу, нарушил четвертую заповедь, за что они Его и порицали. Более того, Иисус ясно говорит, что "священники в храме нарушают субботу, однако невиновны" (Мф.12:5). Разве Он сказал бы такое, если бы четвертая заповедь представляла собой нравственный закон? Разве остались бы священники невиновными, если бы в том же храме они, например, нарушили седьмую или какую-либо другую из Д есяти Заповедей, кроме четвертой?"

Ответим на два вопроса.

1. Если Христос на самом деле нарушил четвертую заповедь, тогда почему Он сказал: "Я соблюл заповеди Отца Моего" (Ин.15:10)?

2. Противник субботы говорит, что "закон" (при этом обозначая данным словом все нравственные и церемониальные законы) имел силу до распятия. Если же Христос нарушил четвертую заповедь, разве Он не стал грешником? Ответ может быть только один, однако мы знаем, что Христос не совершил никакого греха, и, следовательно, в логике того возражения, которое мы привели, есть что-то ошибочное. Откуда известно, что Иисус "нарушил четвертую заповедь"? Из вдохновенных строк Священного Писания?

Нет, только из обвинений тех, кто "самым строжайшим образом соблюдал субботу".

Однажды в субботний день, когда наш Господь находился в синагоге, к Нему подошел человек с больной рукой. Догадавшись, что Христос собирается исцелить увечного, некоторые из "строгих субботников" обратились к Учителю с таким вопросом: "Можно ли исцелять в субботы? Он же сказал им: кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак, можно в субботы делать добро" (Мф. 12:10-12). После этого Он тотчас исцелил увечного. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его" (Мф. 12:14).

Еще один пример того, что Христос исцелял в субботу, содержится в Евангелии от Иоанна (см. Ин. 5:2-18). В 18-м стихе мы читаем, что, согласно понятиям иудеев, Христос "нарушал субботу".

Здесь, действительно, обвинение "строжайших субботников" содержится в библейском тексте, и наш критик, по-видимому, считает это вполне достаточным для того, чтобы заявить, будто Христос "нарушал четвертую заповедь". Невероятно!

Мы считаем, что на самом деле исцеление сухорукого доказывает прямо противоположное тому, что, по мысли некоторых, оно якобы означало (и об этом свидетельствуют следующие вопросы).

1. Если Христос на самом деле считал, что четвертая заповедь представляет собой всего лишь церемониальное установление, то почему Он не воспользовался этой превосходной возможностью для того, чтобы объяснить людям различие между церемониальными и нравственными заповедями? Сегодняшние противники субботы наверняка бы так и сделали, поскольку именно об этом они и говорят, утверждая, что в нарушении четвертой заповеди нет ничего предосудительного, поскольку по своей природе она церемониальна, тогда как нарушение любой другой означало бы грех, потому что все они по природе нравственны. Тем не менее Христос таким образом не рассуждал. 2. "Можно ли исцелять в субботы?" - спросили фарисеи Христа. Когда, стоя у колодца, самарянка спросила Христа о том, где надо поклоняться Богу (вопрос, который в течение долгих лет на самом деле имел большое значение), Христос коротко ответил, что наступает время, когда этот вопрос потеряет свой смысл. Если Он собирался отменить закон о субботе на кресте, то почему не сказал то же самое "строжайшим субботникам", обратившимся к Нему? Вместо этого, не дав никакого намека на возможное упразднение, Христос ответил, что "можно в субботы делать добро". Нет никаких оснований полагать, что Христос воспринимал Себя как нарушающего субботу, - напротив, Он раскрывал ее подлинный смысл. В Его истолковании, а также в том чудотворном действии, которое за ним последовало, нет ничего, что позволяло бы сделать вывод, будто суббота основывается на церемониальном законе. Когда речь заходит о законах нравственных, "делать добро" можно всегда.

Однако наши критики утверждают, что по своей природе суббота церемониальна, поскольку Христос сказал, что "священники в храме нарушают субботу, однако невиновны". Упоминание о священниках представляло собой всего лишь иллюстрацию к словам о том, что "можно в субботы делать добро". Противники Христа утверждали, что, трудясь в субботу, Иисус и Его ученики нарушают ее. Он напоминает им, что священники тоже в субботу работают, однако невиновны. Даже "строжайшие субботники" согласились бы с тем, что совершаемое священниками в субботу не нарушает закона, даже если каждую субботу этим священникам приходится трудиться, совершая жертвоприношения.

Когда Христос говорит о "нарушении", это слово надо понимать в контексте спора. По-видимому, ход Его рассуждений таков: если бы Он и Его ученики действительно нарушали бы субботу, тогда и действия священников тоже были бы нарушением. Говорить о том, что Христос на самом деле считал, будто священники (чьи субботние жертвоприношения не противоречили закону) оскверняли субботу, - значит делать совершенно необоснованный вывод. Получается, что сначала Христос говорит о том, что Бог дал Святой Закон для сохранения святости субботы, а потом сообщает, что Моисею дан еще один закон, который приводит к ее еженедельному осквернению. Кто хочет, может придерживаться такого вывода, но мы ему не последуем.

Подобно другим заповедям Декалога, заповедь о соблюдении субботы относительно коротка. В ней говорится о том, что в седьмой день человеку надо воздерживаться от всех своих трудов, однако Бог, давший закон, в то же время показал (например, через другие законы, данные Моисею, а также благодаря сказанному Христом), как именно следует понимать заповедь о субботе и как она связана с другими сторонами жизни. Тем не менее это не дает основания делать вывод, что повеление о соблюдении субботы было церемониальным. Иногда заповеди, нравственную природу которых наш критик признает, нуждаются в истолковании, чтобы человек понял, каким образом в тех или иных непривычных обстоятельствах осуществить их подлинное назначение. В пятой заповеди, например, категорично утверждается, что дети должны почитать своих родителей - в восточных странах эту заповедь могли понимать в самом широком смысле. Но как быть, если христианство проповедуется римскому миру, где родители вполне могут быть язычниками? Приводя начальные слова заповеди, Павел предваряет их собственным истолкованием: "Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость" (Еф. 6:1), что дает возможность не слушаться родительских повелений, если они противоречат нормам христианской жизни.

Восьмая заповедь гласит: "Не кради". Разве существует более нравственное повеление! И тем не менее возможно ли, чтобы то, что человек считает нарушением данной заповеди, Бог таковым не считает? По-видимому, подобная ситуация возможна, потому что Моисею, например, было велено сказать, что если человек идет через поле, принадлежащее кому-нибудь другому, он может утолить голод, срывая все, что на нем растет, но не должен ничего уносить с собой (см. Втор. 23:24, 25). Можем ли мы сказать, что если голодный человек съел какое-то количество винограда с поля своего ближнего, то тем самым он пренебрег законом против воровства или же нарушил его? Нет, не можем. Почему? Потому что Бог, давший этот закон, возвестил, что, несмотря на сторонников "строжайшей честности", такой поступок закону противоречить не будет. То же самое верно и по отношению к заповеди о субботе. Ни Христос, ни священники не нарушили ее и не осквернили, поскольку Бог, Который ее дал, сказал, что работа священников и работа Христа, совершавшаяся в этот день, не является незаконной.

Наш критик может сам решить, что ему делать: или утверждать, что четвертая заповедь церемониальна, и, следовательно, соглашаться с тем, что такова и восьмая заповедь, или признать, что восьмая заповедь имеет нравственный характер и, следовательно, таковой является и четвертая. Он, правда, уже заявил, что все заповеди Декалога, кроме четвертой, имеют нравственную природу, но если быть последовательным, то ему надо присовокупить ее к остальным.