Возражение 56

Церковь адвентистов седьмого дня образовалась из религиозного движения 40-х годов XIX века, известного под именем миллеризма, которое назвало дату Второго пришествия Христа. Такая историческая подоплека очень уязвима, и потому всякое серьезное восприятие этой Церкви неразумно и неосновательно.

Обвинение заключается не в том, что мы объявили об упомянутой дате, но в том, что это сделали наши духовные отцы. Сначала проясним этот факт. На протяжении всей истории своего существования адвентисты седьмого дня не только не называли дату Второго пришествия, но и вслед за Христом настойчиво повторяли, что никто не знает "ни дня, ни часа". Тому, кто знаком с нашей литературой, хорошо известен этот факт, и поэтому обвинение, возводимое против нас, делается в контексте критики наших предшественников, нашего духовного наследия. Мы не пытаемся утаить тот факт, что миллериты ожидали Второго пришествия в 1844 году, но хотим изложить всю проблему в правильной исторической перспективе.

Вернемся к тем событиям. Миллеритское движение начала 40-х годов XIX века, по сути дела, представляло собой движение межконфессиональное: миллеритами называли священнослужителей и рядовых членов различных церквей. Более того, движение выражало собой быстро растущий интерес к тем библейским текстам (особенно пророчествам), где говорилось о Втором пришествии Христа. В конечном счете любую конфессию, которая могла возникнуть в результате растущего интереса к изучению библейских текстов, касающихся Второго пришествия, надо оценивать, исходя из того исповедания, которое лежит в ее основе, а не через призму взглядов свободно организованного миллеритского движения, сосредоточившегося на одном великом учении.

Это, однако, не означает, что мы предпочли бы забыть о событиях 40-х годов. Вовсе нет. Подчеркивая, что учение адвентистов седьмого дня нельзя смешивать со взглядами миллеритов, мы не хотим сказать, что установление миллеритами конкретной даты - 1844 год - было настолько удручающим и даже фанатичным событием, что нам хотелось бы не иметь никакого отношения ко всем, кто примкнул к этому движению. Нет. Ниже мы приводим шесть фактов, которые помогают увидеть миллеритскую хронологию иначе, чем это уже привыкли делать наши критики.

Факт первый

Даже если попытка назвать дату Второго пришествия Иисуса представляет собой богословскую ошибку, она не более серьезна, чем та, которую совершали отдельные выдающиеся богословы при рассмотрении других вопросов христианского вероучения и практики. Например, из Писания мы знаем, что Бог долготерпелив и желает, чтобы никто не погиб, но чтобы все пришли к покаянию. Тем не менее Кальвин и все его последователи, закрыв глаза на это совершенно бесспорное утверждение, заявили, что одни люди предопределены ко спасению, а другие - к гибели. Постановление Дортского Синода, который догматизировал учение о предопределении вместе с его зловещим выводом (предопределением к смерти), побудило англиканских епископов указать на недопустимость тезиса о предопределении к погибели, потому что вместо назидания это может привести к отчаянию.

Не менее сильное обвинение могло бы быть сделано и против упомянутой хронологии. Однако здесь есть одно различие: споря о предопределении, богословы потеряли самообладание, но не репутацию. Их ошибочные выводы были окутаны покровом тайны, потому что касались Божественного решения относительно конечной судьбы человека. Те же, кто ошибочно предположил, что разгадал Божественное решение относительно наступления конца мира, был поднят на смех. А ведь можно было обсуждать поднятую проблему без каких-либо резкостей, не столько вводя в отчаяние, сколько наставляя людей, принявших их богословие. Поистине странно.

Факт второй

Любому последователю Христа гораздо лучше попытаться узнать как можно больше относительно пришествия нашего Господа, чем оказаться среди тех, кого Христос упрекает за то, что они сокрушаются, будто Господь медлит и не идет. Из всех ошибок, которые может совершить любящий Христа исследователь Писания, стремление определить время пришествия нашего Господа вполне может рассматриваться как самое простительное.

Факт третий

Однако гораздо важнее вопроса о том, насколько серьезной является упомянутая хронологическая ошибка, остается тот факт, что эти хронологические построения не были сутью адвентистской вести, проповедуемой Миллером и его единомышленниками. Это не требует особых доказательств. Когда состоялась Первая конференция движения (Бостон 13-14 октября 1840 года), было опубликовано заявление, обращенное "ко всем, кто всюду призывает имя нашего Господа Иисуса Христа". В этом заявлении говорилось, что цель встречи заключается в том, чтобы "возродить и восстановить древнюю веру" в личное пришествие Христа, исповедовавшуюся "христианами в первые века существования Церкви, а также глубоко образованными и сведущими реформаторами". Далее говорилось следующее: "Несмотря на то, что в некоторых менее важных вопросах этой серьезной темы мы не пришли к единому мнению (особенно в том, что касается года Второго пришествия Христа), мы единодушно заявляем, касаясь этой всеобъемлющей проблемы, что пришествие Господа, Который идет судить мир "близко, при дверях" (The First Report of the General Conference of Christians Expecting the Advent of Our Lord Jesus Christ,.sec. "Proceedings of the Conference", p. 12).

Генри Уард (Ward), председатель этой Первой конференции, а также секретарь Генри Джонс (Jones) публично выступили против попыток обозначить срок Второго пришествия.

24 мая 1842 года в Бостоне состоялась другая конференция, которая пришла к выводу, что есть веские основания ожидать конца мира в 1843 году. Однако по-прежнему подчеркивалось, что самое главное: разделять точку зрения, согласно которой пришествие Христа - ближайшее великое событие пророческой истории, а не заострять внимание на хронологическом моменте (см. Знамения времени, 1842, 1 июня, с. 69).

Весной 1844 года редактор ведущего миллеритского еженедельника "The Advent Herald" выдвинул аргументы в пользу того, чтобы назвать движение адвентистским, поскольку "это название обозначает реальное различие между нами и множеством наших противников". Свою точку зрения он поясняет так: "Мы прекрасно понимаем, что они (оппоненты) попытались представить общественности вопрос о времени пришествия как отвратительную ересь (безусловно, вопрос о хронологии должен быть так же четко разрешен, как и любой другой вопрос в этой сфере; вот почему мы отстаивали его, и он приобрел такую актуальность). Тем не менее он не является и никогда не являлся единственным или основным спорным вопросом. По существу, мы расходимся с нашими противниками не столько по вопросу истолкования пророческих периодов (времени) и их окончания, сколько по вопросу природы предсказанных событий" (The Advent Herald, March 20,1844, p. 53).

Что касается конкретного дня пришествия, а именно 22 октября 1844 года, то мы знаем, что Миллер, Хаймс и другие руководители вплоть до октября не принимали этой даты. Это, конечно, нисколько не означает, что они в меньшей степени разделяли ошибочную идею хронологических изысканий, однако ясно доказывает, что возглашение конкретной даты не было сутью движения миллеритов. До самого последнего момента некоторые известные миллеритские проповедники ссылались на Писание, говоря, что никто не знает ни дня, ни часа. Что касается самого Миллера, то 6 октября он в конце концов согласился с конкретной датой, однако 21 октября пересмотрел ее, о чем свидетельствует его письмо д-ру Орру, написанное вскоре после этого. В письме Миллера среди прочего подробно описываются дни, предварявшие ожидаемое пришествие, которое, как считалось, должно было произойти на десятый день седьмого месяца по иудейскому календарю, то есть 22 октября. Приведем отрывок: "Девятый день (седьмого месяца, то есть 21 октября) был очень примечательным. Весь день мы провели вместе, и на месте богослужения толпились явно встревоженные люди. Вечером я сказал некоторым братьям, что утром Христос не придет. Почему? - спросили они. - Потому что не при таких обстоятельствах Он должен появиться в час, которого они не знают, прийти, как тать" (Manuscript Letter, Dec. 13,1844).

Миллер, по-видимому, хотел сказать, что, если бы Христос пришел в заранее известный день, это противоречило бы Писанию, где сказано, что Он появится совершенно неожиданно, как тать. Циничные критики могут рассматривать такую перемену во взглядах Миллера накануне ожидаемого пришествия просто как доказательство его растерянности. Мы же считаем это письмо доказательством того, что в 1844 году лидер совершенно естественно сомневался в возможности вычислить день этого пришествия, нисколько не сомневаясь в духовном пророческом значении самого движения, вождем которого он был.

Факт четвертый

Попытка предложить точную хронологию не подрывает главных принципов истолкования пророчеств, на которых основывался миллеризм и на которых миллериты утверждали свою весть. Такой вывод с почти полной достоверностью вытекает из того факта, что хронологические изыскания не составляли сути миллеризма и что некоторые известные лидеры этого движения не верили в точную дату Второго пришествия Христа. В истолковании великих хронологических пророчеств миллериты исходили из того, что один день надо считать за год. В упомянутых пророчествах они усматривали великое мерило, с помощью которого можно вычислить количество пророческих столетий и найти ключ к разгадке последних Божьих замыслов о нашей земле. Отдельные пророчества представлялись им описанием папства. Во всем этом миллериты лишь следовали самым знаменитым богословам прошлых веков. Вера миллеритов в то, что Христос скоро придет и что Его пришествие состоится в буквальном смысле слова, основывалась на особом восприятии пророчеств и соответствующих библейских текстов относительно Второго пришествия. Хронологические построения просто заострили вопрос о конкретных сроках, но нисколько не ослабили сути миллеристской проповеди об этом кульминационном событии.

Факт пятый

Некоторые из богословов, тоже насмехавшиеся над миллеризмом в начале 40-х годов XIX века, сами пытались разобраться в эсхатологической хронологии. Это не вызывает никаких сомнений. В заключительной главе своей книги один священнослужитель, стремившийся изложить в ней взгляды Миллера, писал: "Если хоть сколько-нибудь можно доверять выводу, согласно которому рассматриваемые нами исторические события предсказаны в пророчестве, надо сказать, что тысячелетнее царство начнется в конце XIX или начале XX века" (W. H. Coffin. The Millenium of the Church, pp. 81,82).

В заключительной главе своей книги, посвященной миллеризму, другой широко цитируемый оппонент писал: "Итак, если бы мы могли определить точную дату начала периода протяженностью 1260 лет, во время которого должен властвовать папский антихрист, можно было бы без каких-либо затруднений определить год его падения, который совпадает с началом тысячелетнего царства или наступает на несколько лет раньше этой славной эпохи". Затем идут размышления о возможных датах, и потом автор добавляет: "Я склоняюсь к последней дате, то есть к 2015 году н.э." (John Dowling. An Exposition of the Prophecies, pp.190, 191).

Эти люди делают свои хронологические выводы, анализируя библейские пророчества. Они не проявляли уверенности в определении точной даты этого кульминационного события - это обусловлено не сомнениями относительно возможности эту дату определить, а просто неспособностью окончательно остановиться на каком-то варианте. И тем не менее над этими людьми никто нигде не смеялся и не обвинял их в фанатизме. Почему? Мы считаем, что ответ может быть только один: они не предсказывали, что в какое-то строго определенное время мир сгорит в огне благодаря сверхъестественному появлению Христа, Который придет судить, - они утверждали, что этот мир вступит в эпоху тысячелетнего царства, в котором все, от самых малых до величайших, будут знать Господа. По сути дела, речь шла не о каком-то конкретном времени, а о событии. Мы не сможем по-настоящему постичь, о чем на самом деле спорили адвентисты 1844 года и их противники, если не поймем, что спор шел о событии, которое должно совершиться. Мир смеялся не над хронологией, а над событием, предсказанным миллеритами.

Факт шестой

Со всей искренностью следует заявить, что адвентисты седьмого дня никогда не вычисляли дату Второго пришествия нашего Господа, хотя в то же время надо самым естественным образом и без малейшего замешательства признать, что наши корни уходят в миллеризм. Это естественный вывод, который можно сделать из представленных здесь свидетельств. Все протестанты гордятся тем, что являются духовными потомками реформаторов XVI века и при этом не считают, что им надо нести ответственность за каждую идею или учение, которые распространялись реформаторами, особенно если такое учение не отражает сути реформаторской вести. Более того, с самого начала Реформация представляла собой свободное движение, не ограниченное четкими рамками. Строго определенные лютеранская и кальвинистская конфессии сложились значительно позднее. Каждая уходила своими корнями непосредственно в почву Реформации, но каждая с полным правом могла утверждать, что она должна нести ответственность только за те учения и обряды, которые стали предметом веры и практической жизни лишь после того, как сложилась церковная организация, наделенная соответствующей властью. Точно также обстоят дела и с адвентистами седьмого дня в их отношении к миллеризму и хронологии Второго пришествия.